София была любимой дочерью Зигмунда Фрейда.
В письмах к своему другу он описывал каждый её новый зуб и каждое выученное слово, не уставая восхищаться также и тем, как она была хороша собой: «Самой красивой в тот день была наша малютка София с завитыми щипцами волосами и в венке из незабудок…».
Когда она обручилась, не испросив согласия родителей, Фрейд написал жениху, что они с женой «хотели бы познакомиться со столь энергичным молодым человеком», а позже рассказал о том, как эта новость потрясла его отцовские чувства: «Я с удивлением обнаружил, что такая маленькая девочка вдруг превратилась во влюбленную женщину!»
К сожалению, ей не долго довелось пробыть в статусе супруги. В возрасте 26 лет София умерла от воспаления легких, вызванного испанским гриппом. Для Фрейда это стало ударом. В письме к другу он сказал: «Поскольку я абсолютно не верю в Бога, мне некого винить в том, что случилось, и я знаю, что не существует такого места, куда я мог бы пойти пожаловаться».
До этого момента известный теоретик психологии полагал, что скорбь, естественный и необходимый процесс, сталкивает нас с собственной конечностью и должна быть проработана и преодолена. Однако, потеряв любимую дочь, с которой он даже не смог попрощаться, Фрейд почувствовал, как все его теории рушатся. В том же году вышла одна из его ключевых работ — “По ту сторону принципа удовольствия”, в которой впервые в психоанализе была поднята тема влечения к смерти.
Какое-то время утешением для Фрейда служил младший сын Софии, Хейнц Рудольф, к которому он питал нежные чувству. Но мальчик пережил мать всего на три года — в возрасте четырех лет он тоже умер. По словам близких, это был единственный раз, когда Фрейда видели плачущим. Известно также, что он всегда носил с собой медальон с фотографией дочери, который был прикреплен к цепочке его часов.
В день, когда ей должно было бы исполниться 36 лет, Фрейд написал: «Известно, что острая боль такой утраты со временем притупится, но полного утешения никогда не будет, поскольку утрата эта невосполнима… Независимо от того, что происходит и что мы делаем, боль всегда там. И так оно и должно быть. Это единственный способ продлить любовь, которую мы не хотим отпускать».
